Кофемолка - Страница 22

К 2006 году компания Сосны, «Самоцвет», была де-факто синонимом Нижнего Ист-Сайда для людей, которые в таких вещах разбираются. Она управляла некоторыми домами, которыми не владела, и сдавала некоторые помещения, которыми не управляла, но чаще всего она делала и то, и другое, и третье. Время от времени зловредная лазейка в законе даже позволяла Сосне взимать отдельную плату как агенту — за аренду своей же собственности.

Насчет последнего факта я остался бы в полном неведении, если бы моя жена не обнаружила эту лазейку в нашем собственном договоре и наглухо ее не законопатила. Вместо того чтобы подписать стандартный двенадцатистраничный документ, присланный Бертой, Нина вернула его с восемнадцатью страницами поправок. Сосну это явно заинтриговало. Когда мы зашли в офис «Самоцвета» в следующий раз, он был тут как тут.

— Зайка, позволь, — сказал он, добродушно выталкивая Берту из ее собственного кабинета. Когда та удалилась, Ави разместил свой обтянутый черными брюками зад на ее захламленном столе и, преувеличенно крутя головой, принялся переводить видящий глаз с Нины на меня и обратно на Нину.

— Рискну предположить, что один из вас юрист, — наконец произнес он, всасывая щеки и отпуская их с влажным чмоканьем; это, кажется, означало веселье.

— А второй — книжный критик, — ответил я в тон. — Так что скажите спасибо, что не видели моих поправок.

Ави посмотрел на меня как-то странно и с этого момента обращался только к Нине.

— Почитал я ваши поправки. Хорошо, кстати, излагаете. С чего это вас понесло в кофейный бизнес, не мне знать. Так вот. Почитал я вас и понял одно: вы мне не доверяете.

Правая ладошка Нины протестующе вспорхнула.

— Вы… можно я закончу? Вы меня таки даже побаиваетесь, — продолжил Ави. — Думаете, что я вас хочу надурить. Не хочу я вас дурить. Я пытаюсь заработать, и вы пытаетесь заработать. Так? Так. Но мое дело, оно ж скучное. А вот ваше — очень даже рискованное. Вы наверняка знаете, сколько ресторанов в Нью-Йорке закрываются в первый же год. Говорят, шестьдесят процентов, и так, наверно, и есть. Вот перед вами был у меня один, как его, «Будка». Восемь месяцев простояли. Платить аренду перестали после четырех. Понятно? Мне же нужно как-то предохраняться.

— Бесспорно.

— Поэтому я и прошу шесть месяцев в залог. Разоритесь, и кто знает, как долго у меня займет следующего такого найти.

— Но мы не «Будка», — тихо возразила Нина. — Мы не готовим на плите, нам не нужен газ, не нужна противопожарная система. В случае чего вы сможете очень быстро конвертировать помещение в…

— Газ вам не нужен, унитаз вам не нужен, — сказал Ави. — Послушайте. Вы мне оба нравитесь, честное слово. Женаты? Дети есть? Давайте вот что сделаем: положим ваш залог на отдельный счет, с которого вам будут проценты капать. А? Годится? Что еще? Оплата услуг агента? Все, забыли, нет такой графы. Но только потому, что вы такая умненькая.

Я не успел напрячься, как Ави обернулся ко мне и полуизвинительно осклабился:

— Я вам больше скажу. Могу предложить бесплатную консультацию. У меня один родственник содержит очень, очень успешное кафе неподалеку. Хотите к нему заглянуть?

— С удовольствием.

Экспедиция состоялась на следующий же день. Я пришел с «молескином», Нина с «роллифлексом». Она только что сформулировала идею для новой серии фотографий Нижнего Ист-Сайда под условным названием «Нижний Восток». Серия планировалась портретная, что для Нины было большим личным прорывом. Она решила составить целую галерею из местных предпринимателей, чередуя «старых» и «новых», — сапожник бок о бок со, скажем, продавцом экологически чистых фаллоимитаторов.

Фланировать по Фуллертону с Ави было все равно что гарцевать по Дикому Западу в компании знаменитого бандита. Лавочники либо подобострастно здоровались, либо молча глазели, либо смывались от греха подальше. По манере, в которой каждый из них реагировал на появление хозяина, можно было легко вычислить финансовое благополучие его предприятия. Я безуспешно попытался представить себе, каково это — владеть таким кусищем объективной действительности; достаточным количеством зданий в ряд, чтобы те составили немалую часть чьего-то частного мира, декорацию, на которой денно и нощно разыгрывались сценки из сотен жизней. Иметь полный контроль над этой декорацией, способность превратить чей-то любимый книжный в прачечную и обратно. Поменять вид из окна, ландшафт, линию горизонта. Эта власть казалась мне равносильной дару гипнотизера — такой же ключик к отдельным отсекам чужих умов. Разве ваша любимая книга занимает больше жилплощади в вашем мозгу, чем память о квартале, в котором вы выросли? И в таком случае не является ли владение этой жилплощадью, по массовости и массе эмоционального эффекта, равноценным написанию «Холодного дома» или там «Атлант расправил плечи»?

«Каса кава», та самая кофейня, чей модус операнди нам, по мнению Ави, стоило скопировать, занимала первый этаж бруталистского бетонного параллелепипеда неподалеку от Нью-Йоркского университета. (Ави, разумеется, владел зданием.) Внутри было так же тоскливо. Кафе оказалось калькой со «Старбакс» — подделкой лишь чуть менее наглой, чем «Джинсы Левиса». В глазах рябило от псевдоитальянских плакатов и грифельных досок, рекламирующих «помол дня». Судя по запах)', большинство дней в особом фаворе был кофе с ореховым сиропом. Выпечка состояла из пары мумифицированных рогаликов. Единственной оригинальной деталью был работающий газетный киоск, примостившийся в дальнем углу.